Взаимоотношение родителей и подростков обросло кучей домыслов и мифов. Родители уже заранее боятся переходного возраста, словно забыли, что совсем недавно были теми самыми подростками.
Неделю назад мы опубликовали интервью с тремя мамами нашего сообщества. Сегодня продолжение начавшейся дискуссии, и мы публикуем ответы ещё двух мам из нашего сообщества — Даны Бар и Ольги Астраханцевой.
Здравствуйте, девушки. Спасибо, что откликнулись на наше предложение и ответили на вопросы. Надеемся, ваши ответы помогут нашим читателям найти путь к взаимопониманию со своими подрастающими детьми. Итак, вопросы:
- Расскажите, пожалуйста, о себе и детях, сколько им лет?
- С какими трудностями вы столкнулись, и какой возраст детей стал для вас «переходным»?
- Как вы решаете эти проблемы?
- Какие ресурсы (книги, фильмы, сайты и т.д.) можете посоветовать другим родителям подрастающих детей?
- Если бы в вашем распоряжении была машина времени, на сколько лет назад вы хотели бы вернуться и что изменить? Или ничего не хотели бы менять?
- Пишете ли вы в своем блоге о детях-подростках? Как вы думаете, почему большинство блогов мам посвящены малышам, а о старших родители, как правило, не рассказывают?
Дана Бар, блог Наш тихий дом
Алла: Расскажите, пожалуйста, о себе и детях, сколько им лет?
Дана: Меня зовут Дана, я веду блог с 2007 года. Нашему старшему сыну тогда только что исполнился год, и затевался этот дневник без каких-то особенных целей, если не считать желания сэкономить время, держа в курсе наших новостей всех далеких родственник и друзей одновременно, без необходимости писать длинные письма в десятках экземпляров.
Мы как раз переехали из Израиля в Канаду, и, конечно, всем было интересно, как у нас дела. Со временем иммигрантская жизнь вошла в более размеренное русло, нашлись новые хобби и интересы, сын подрос, выработался стиль нашего родительства, и постепенно блог мой стал более популярным — у меня появились читатели, и даже виртуальные друзья.
Сейчас детей трое. Сыну почти 11, средней дочке 5.5, младшей 2.5. Они все очень разные, и скучать нам совсем не приходится, тем более что все дети находятся при нас, сын и обе девочки учатся дома. Сын натура творческая, любит лепить из пластилина, делать мультики, читать. Средняя дочка очень хорошо рисует, но склад ума у нее более аналитический, чем у брата. А младшая пока просто шалунья.
Алла: С какими трудностями вы столкнулись, и какой возраст детей стал для вас «переходным»?
Дана: Мне показалось, что в девять лет сын начал меняться. Я бы не стала называть этот момент «переходным возрастом,» как-то уж очень это торжественно звучит, но перемены были весьма заметны и ощутимы, хотя, на мой взгляд, в разряд трудностей они не относятся. Это было скорее интересно, чем трудно, поэтому решали мы эти «проблемы» с азартом.
Интересно то, что в Вальдорфской педагогике, которая всегда мне была симпатична, девятилетие как раз-таки и считается переломным годом, когда дети переходят из мечтательного состояния в более осознанное… И это как раз то, с чем мы столкнулись в случае сына.
Маленькие дети учатся и воспринимают мир через имитацию, это дарит им очень твердое ощущение связи с миром, но в девять лет сознание постепенно теряет эту связь, и ребенок начинает осознавать свою автономность. Сначала ему страшно и одиноко, отсюда и проистекают перемены настроения и депрессивные состояния, а потом ребёнок начинает искать себя и своё место в мире, и отсюда приходит желание подвергать сомнению мнение и авторитет родителей, появляется желание экспериментов в стиле, в еде, в увлечениях.
Алла: Как вы решаете эти проблемы?
Дана: Откровенно говоря, до сих пор иконического подросткового «трэша» у нас замечено не было. Возможно, что все ещё впереди, но пока что не было ничего такого, что нельзя было бы решить разговорами, многие из которых весьма интересны. Длинные волосы, мешковатая одежда, попытка перейти на вегетарианство, музыкальные вкусы — все эти вещи я наблюдаю как бы со стороны и позволяю им случаться своим чередом.
Я считаю их не своим делом и даю полное право на такие эксперименты. Перепады настроения решаем разговорами. Я верю в целительную силу высказанного, и не раз наблюдала, как «проблема» превращалась в шутку только потому, что ее суть была проговорена вслух.
Учеба в прошлом году начиналась очень тяжело. Тоже, думаю, вмешался переходный возраст. Стучались лбами, пока сын не понял, что это его сфера ответственности, и я могу предоставить материалы и инструменты, могу помочь и объяснить, но я не могу заставить его мозг работать. Справились. Говорили, спорили, в итоге разобрались.
Ещё, в какой-то момент мне показалось, что я перестала понимать сына. Многие наши хобби и интересы совпадают, но кое в чём мы совершенно разные люди. Сначала меня это беспокоило, и я начала пытаться заработать победные очки, узурпировать наши несовпадения и пробовать трансформировать их в точки соприкосновения, а потом поняла, что ничего нет неправильного в том, чтобы не понимать близкого человека, главное, его принимать. И любить, конечно.
Я обожаю своего мужа, мы с ним очень тесная команда, но это не значит, что я абсолютно всегда понимаю его выборы и предпочтения. Я их уважаю, да. И принимаю тоже. Но понимаю далеко не всегда. Каждый из нас часть целого, но одновременно мы еще и автономные человеческие единицы. Этот факт тянет за собой определенную долю ответственности, но вместе с этим для каждого из нас это еще и привилегия, и нет причины отказывать в этой привилегии взрослеющему ребенку.
Так я перестала работать на популярность, и снова стала собой. Как только это произошло, всем сразу стало хорошо. Разные интересы не сделают нас чужими людьми, а вот непринятие очень даже может. Это не означает, что точек соприкосновения не должно быть совсем, просто далеко не обязательно, чтобы они были во всем!
В качестве награды за такое отпускание мы получили особую близость в общих делах и начинаниях, и очень ценим это и бережём. Теперь, как взрослые близкие люди что-то мы с сыном делаем вместе, а что-то по отдельности. Например, вместе мы обязательно хотя бы пару раз в месяц выезжаем только вдвоем на какое-то общее дело, будь то наша лесная школа или поход в библиотеку.
Младшие девочки остаются при этом с папой. Без их щебетания общение получается размеренным и спокойным. Я не отвлекаюсь на технические моменты (ну, то есть не слежу за тем, чтобы кто-то не убился), а сын не отвлекается на политику братско-сестринских отношений, и благодаря этому нам часто удаётся обсудить множество интереснейших тем, а домой мы возвращаемся всегда ровными, гармоничными, и счастливыми. После нашего времени на двоих от переменчивости настроений сына не остаётся и следа. Наверное, именно так выглядит напитанность. Жалею только, что не получается это делать чаще.
Вообще, мне всегда казалось, что подросшие дети — это конец совместным делам, но со взрослением сына наши с ним отношения приобрели особенную глубину, а в чем-то стали кардинально лучше и богаче, чем раньше.
У нас оказалось много общих интересов, и на этой почве выросло много взаимного уважения и желания сблизиться (сохраняя автономность), а не отдаляться. Сын был очень сложным малышом, и для меня это открытие особенно ценно. Теперь мы не просто мама и сын, теперь мы сообщники. Я просто даже не могу словами описать насколько мне это нравится.
Алла: Какие ресурсы (книги, фильмы, сайты и т.д.) можете посоветовать другим родителям подрастающих детей?
Дана: Единственное, что приходит в голову это Ньюфельд. Ну, не сюрприз, да? Кто ещё может так хорошо написать о подростках, как не он? Очень любила раньше дневник Яны Зиниград (сейчас времени на чтение блогов почти нет). Яна не пишет конкретно о подростках, но она мама выросших детей, и у нее есть чему поучиться.
Алла: Если бы в вашем распоряжении была машина времени, на сколько лет назад вы хотели бы вернуться и что изменить? Или ничего не хотели бы менять?
Дана: Хотела бы вернуться в раннее детство сына, и прожить его заново, но только при условии, что за мной сохранили бы весь тот опыт и все те открытия и откровения, которые на меня снизошли за последние годы. Мне жаль, что я не знала тогда о гипер-чувствительных детях, мне бы помогло это иметь больше терпения, с большим стоицизмом воспринимать сложности того времени, и более по-философски смотреть на жизнь.
Ещё, я бы намного раньше забрала сына из сада, или не отдавала туда вообще, и всегда — всегда — была бы на его стороне. Всё. На этом пока сожаления заканчиваются. Хотя, что-то мне подсказывает, что многие мои озарения пришли ко мне именно благодаря такому штормовому началу.
Алла: Пишете ли вы в своем блоге о детях-подростках? Как вы думаете, почему большинство блогов мам посвящены малышам, а о старших родители, как правило, не рассказывают?
Дана: Да! И мечтаю писать об этом чаще и больше. Сначала я стеснялась. Мне казалось, что мой старший ребёнок заслуживает больше личного пространства. Однако со временем я поняла, что неспособность писать о сыне имеет больше отношения к моему личному отношению к его взрослению, чем мифическое уважение к его личности.
Почему мифическое? Да потому что маленькие дети заслуживают не меньше уважения, чем большие! Сочные истории с лишними подробностями так же унизительны для малышей, как и для подростка. Нужно понимать и помнить, что сегодняшние малыши — это завтрашние подростки, и вопрос в том, как им, повзрослевшим, эти истории понравятся?
Скажем, никому не хочется читать про свои туалетные дела, а если что-то и правда смешное и милое произошло, то почему бы и нет? Кроме этого, когда подрос сын, стало заметнее, какая он интересная и многогранная личность, легче стало осознавать, что и малыши — это не сумма их проказ, капризов, и умелок; они маленькие люди, со своими особенностями, жуками, и предпочтениями, и то, что нам кажется милым и смешным, может быть частью их какой-то особенности, которую рано или поздно придется начать уважать. Так что, с тех пор как сын подрос, я и на малышей начала смотреть по-другому — делюсь, но без вех, когда пополз, когда сказал. Всё последнее, на самом деле, такая ерунда.
Как только я смирилась с тем, что дома у нас теперь одним малышом меньше, завершилась моя адаптация, и мне сразу стало легче писать о сыне. Я не пишу о личном, а рассказываю в общем, о его новых интересах, о наших совместных затеях, и всегда, религиозно, спрашиваю его разрешения на публикацию фотографий.
По поводу других блогеров много думала об этом, и мне кажется, что играет роль тут совокупность нескольких причин.
Во-первых, мы живем в веке «мимими.» Если что-то не «мимими,» непозитивное, несимпатичное, неэстетичное, не однозначное, не гламурное, мы предпочитаем этого не замечать. Просто закрываем уши и глаза, и гудим себе под нос: «Бебебебебе.» Даже по Инстаграм я заметила — больше всего «лайков» собирают (по убывающей): дети, #многодетей паровозиком, котики. Симпатичные подросшие парни нынче не комильфо.
Такое ощущение, что как только ребенок подрастает, он становится для общества неактуальным. И это очень странно. Как написала мне одна читательница (@kvartira81А): «Мне вот тоже кажется, что чем старше ребёнок, тем нужнее блог. Я так переживала только накануне родов, как сейчас, на пороге сыновьего взросления. Каждый день думаю — ну как-то другие прошли через это?! Через этот отрыв? Когда это началось, что я не хочу целовать его пятки, что не все теперь умиляет, что ему нравится не то, что нравится мне, когда столько проблем в его голове, а ты уже не можешь помочь, просто погладив по спинке. Как не писать? С ума сойдешь от дум, если не разложишь, да юмором не сдобришь. А так, глядишь, и дальше жить можно.»
А ведь еще есть столько важных и нужных тем, о которых можно и нужно писать! Поиск себя, выбор профессии, развитие экологического мышления, вопросы служения обществу, кто о ком видит сны — мы о бабочке или бабочка о нас — в конце концов! Да просто не может быть, чтобы на эти темы не было спроса! Но поди напиши о них, когда и сами мы, взрослые люди, не совсем разобрались в этих тонкостях.
Вот и получается, что о выборе памперса пишется гораздо бойчее, и буквы изучать на разный лад тоже прикольно, а когда встречаешься лицом к лицу с незнакомым парнем (или девицей) — странным, новым, неудобным, неуклюжим, потрясающим собственным (хорошо аргументированным, надо сказать) мнением, и личными, не всегда логичными, правилами поведения, то легче всего забиться в угол и замолчать.
Снаружи тоже никто не бежит на подмогу (и это во-вторых) — марафоны культовых инстамногомам, ресторанные посиделки в дружественной атмосфере, наставления доул и развивашечных звезд — всё направлено на то, чтобы родить (максимально осознанно, конечно), поскорей развить, и в лучшем случае дорастить до школы, а потом большинство помощников и доброхотов как-то самоликвидируется, родителям же, получается, предлагается на детей просто забить. «Школа нам поможет.»
Однако, понимание процессов, происходящих в головах взрослеющих детей, и опыт родителей, уже прошедших через этот период, не менее (а может и более) важен, чем понимание малышкового периода, поэтому и странно так все-таки, что ниша эта пуста.
В-третьих, часто мечты разбиваются о реальность. Кажется, что так и будем мы вместе шагать в закат, держась за руки и скандируя алфавит, а потом оказывается, что все мечты одна за другой давно уже лопнули как мыльные пузыри, и нужно бы срочно намечтать новые, но ребенок рядом настолько другой, что непонятно даже с чего начинать. И тут мы подходим к самому интересному моменту, потому что начинать нужно, как мне кажется, с себя. Ну, как всегда, собственно.
Общение с подростками многогранно. Уважение больше не подразумевается, оно завоевывается, а это значит, что мало быть мамой-феей, мама-фея больше не катит. Нужно быть готовыми отвечать на сложные вопросы, проявлять недюжинную гибкость, и ангельское терпение.
Двухлетки, говорите? Да, терпения с ними нужно много, но с подростками его нужно в десять раз больше — ведь речь тут уже не о рассыпанных горшках с землей, а о порывах души и прочих высоких материях. А пар-то уже вышел, все силы ушли на поделки и эксперименты, суть которых так никто из детей и не понял. В этот момент получается, что поделки больше не нужны, алфавит выучен, эксперименты надоели еще лет пять назад, а прыгать по лужам и печь печенье как бы уже поздно. И писать становится не о чем.
Мне вообще напрашивается такое вот сравнение по поводу развития малышей и жизни с подростками. Я, как доула, заметила одну тенденцию, которая, конечно, частично дань моде, а частично — свидетельство общей температуры по больнице, когда думаем мы всё как-то не то и не о том.
Многие пары, с которыми я работаю — сначала готовлю к родам, а потом сопровождаю во время родов — совершенно зациклены на самих родах. Они пишут сценарии того, как им хотелось бы, чтобы эти роды происходили, собирают освещенные Далай Ламой свечки, неделями подбирают музыку, пишут списки и меню, но очень редко спрашивают: «А что потом?»
Я всегда пытаюсь вернуть их с неба на Землю. Роды ведь это только начало, после них вся жизнь впереди — такая странная, сложная, разнообразная. Роды это очень важно, но на них не сошелся свет клином, точно так же, как не сошелся свет клином на счете и алфавите, все самое интересное еще впереди. А чтобы это интересное осталось, не надо торопить события, и выдавать все секреты мира в первые пару лет жизни ребенка.
Чтобы идти в ногу с сыном, за последние пару лет я прочитала несколько книг по философии, научилась создавать и модерировать каналы на YouTube, снимать мультики, ориентироваться по компасу, отличать болиголов от дикой моркови и вранье от правды, я сорвала голос, отвечая на вопросы о зависимостях — наркотиках, алкоголе, азартных играх, подогревала вопросами дискуссию о том, настоящие ли мы или снимся какому-то гиганту, и помогала разобраться в таких темах, как потребительство, личная ответственность, и осознанное бытие.
Все эти темы срывают крышу, это сложно и интересно одновременно. В какой-то момент меня так затянуло это осмысленное общение, что мне даже стало тяжело общаться с младшими детьми, и я почувствовала, что перестала понимать – на этот раз — их, как до этого мне казалось, что я не понимаю сына.
В общем, поди напиши обо всем этом.
Я осознаю все эти сложности, и с симпатией отношусь к выбывшим. Но тем важнее, как мне кажется, оставшимся говорить и писать на эти темы, и чем больше, тем лучше.
Для чего?
Ну, хотя бы для того чтобы снять с нас репутацию неприкасаемых. Если мы не «мимими,» это не означает, что мы неинтересны. Чтобы создать ощущение братства и взаимоподдержки. У кого-то трудностей больше, у кого-то меньше, но все они похожи, а значит можно наладить обмен опытом. Чтобы обогатить интернет-пространство новыми темами.
Не знаю, как вам, но мне до слез надоели сенсорные коробки. Чтобы понимать, что этот период такой же мимолетный, каким был период младенчества, а потом период малышовости. Недавно в случайном разговоре в магазине, я обронила, что многое отдала бы, чтобы вернуться на 5 лет назад и хоть часок побыть со старшими детьми, когда они были малышами, моя собеседница вздохнула в ответ, и сказала, что многое отдала бы, чтобы вернуться в то время, когда ее дети были такими, как сейчас мои.
Все познается в сравнении. А это значит, что, несмотря на все перемены, через которые проходят взрослеющие дети, нам все еще есть о чем говорить, о чем размышлять, о чем писать, есть чем делиться, что делать, и к чему стремиться. И я предлагаю стремиться вместе.
Ольга Астраханцева, Блог Магия Биологии
Алла: Расскажите, пожалуйста, о себе и детях, сколько им лет?
Оля: Астраханцева Ольга, биолог, педагог, с некоторых пор веду блог «Магия биологии». Сын Артём 16 лет, единственный ребенок.
Алла: С какими трудностями вы столкнулись, и какой возраст детей стал для вас «переходным»?
Оля: Откровенно говоря, эта распространенная страшилка о переходном возрасте оказалась для меня мистификацией. Я все ждала, вот сейчас наступит этот страшный неуправляемый период. В 11, 12, 13, 14, 15, 16… Но он так и не наступил, все шло органично и естественно. Думаю, что это связано со стилем воспитания. Переходный возраст – это лакмусовая бумажка нашей системы воспитания.
Алла: Как вы решаете эти проблемы?
Оля: Работая в школе, я постоянно находилась во взаимодействии с детьми подросткового возраста. Дети приходили ко мне на биологию в 6 классе в возрасте 11-12 лет, и я учила их до 16-17 лет. Я видела динамику их психологического созревания. Это очень мне помогало вовремя реагировать на первые маячки в поведении сына. Взрослые забывают о том, что было важно для них в этот период.
Моя формула воспитания – любовь и принятие + свобода и ответственность.
Чтобы переходный возраст проходил в естественном режиме, без стрессов и срывов, важно помнить о некоторых вещах.
1. Безопасность и любовь
Это базис, в котором нуждается ребенок в любом возрасте. Если семья не может дать эти вещи ребенку, то неизбежны проблемы подросткового характера. Как часто вы говорите ребенку, что любите его? Он уверен в вашей любви, знает ли, что вы будете его любить несмотря ни на что?
Если вы не можете навести порядок в своей жизни, и ребенок вынужден, расти на руинах развода, скандалов, когда он становится свидетелем крушения семьи – это серьезный удар по чувству безопасности и доверию к миру.
Задача любого родителя создать атмосферу безопасности и любви для ребенка. Ребенок должен быть уверен, что получит в вашем лице поддержку. А для этого нужен собственный внутренний баланс.
2. Свобода выбора
У ребенка должна быть свобода выбора, предполагающая ответственность за данный выбор. Даже в мелочах. С самого раннего возраста. Это постепенно учит ребенка брать ответственность за свою жизнь, просчитывать последствия своих решений.
Например, сбор портфеля. Он может осуществляться утром или вечером. Если собирать портфель утром, то чаще забываешь что-то взять, а при сборе с вечера – есть время, чтобы вспомнить, и сложить недостающее. Утро при этом протекает более спокойно. У ребенка есть ощущение, что он управляет ситуацией, поскольку просчитал ее.
3. Сфера ответственности
У ребенка должны быть сферы его ответственности. Например, учеба – это сфера ответственности ребенка. Я принципиально не делала домашнего задания с сыном. Он обращался в случае затруднения за помощью, но не более того.
Сбор портфеля с первого дня учебы – ответственность сына. Забыл что-то взять, положить, значит, никто кроме тебя в этом не виноват. Придется обойтись без забытого.
Уборка на столе, а затем и уборка в своей комнате – ответственность сына. Забота о пространстве, в котором ты существуешь. Но и свобода самовыражения в нем. Постеры? Пусть будут постеры. Меч на стене? Пусть будет меч. Коряга, палки, самодельные луки, пистолеты – пусть. Дизайн комнаты – выбор ребенка.
Свобода выбора и ответственность приводят к формированию самостоятельности и способности принимать решения.
4. Принятие индивидуальности
Ребенок – личность. Несмотря на то что мы влияем на её формирование, ребенок рождается с правом на собственную жизнь. Он имеет право на ошибки. Он имеет право быть не таким, каким вы его придумали. Он имеет право выбирать свою судьбу.
В науке есть правило сравнения объектов – мы может сравнивать только подобные объекты между собой. Сравнивайте ребенка только с самим собой. И приучайте его к мысли оценивать себя и отслеживать динамику изменений в себе. Это путь к правильной самооценке и здоровой рефлексии (самонаблюдению). Сравнение с другими является либо самоутверждением за чужой счет, либо самоуничижением. Это мешает жить. А когда ребенок отслеживает собственную динамику, он может на нее влиять и управлять развитием.
Если вы принимаете индивидуальность своего ребенка, то и ребенок будет легче принимать свою индивидуальность. Это будет ослаблять влияние на детей отрицательных лидеров. Ребенок сможет отделять себя от среды.
5. Качество окружения
В подростковом возрасте, взрослые – не авторитет для детей. Только немногие взрослые, способны влиять на них. Те, которые пройдут испытание на прочность и будут признаны своими. Подростки – отдельная цивилизация. Друзья из окружения и их мнение начинают играть большую роль в жизни подростка. И если вы хотите сдвинуть своего ребенка, начните менять его окружение.
Ищите школу, где ценность — интеллект и успешная саморазвивающаяся личность. Либо сообщества по интересам, кружки, секции по туризму, геологии, конструированию, спорту. Лидеры сообществ должны мотивировать на саморазвитие собственным примером. Отталкивайтесь от ценностей ребенка.
6. Мягкий контроль
Чем жестче догмат воспитания, тем ярче подростковый бунт. Чтобы доказать право на самостоятельность, самость личности, уйти из-под родительского контроля, подростки способны на странные и чудовищные вещи.
Возможно, вы сделаете для себя неприятное открытие, что поведение ребенка в школе, отличается от поведения ребенка в семье, как две полярности. Родители часто занимают позицию, «мой ребенок золотой, это учителя на него наговаривают». Но такое раздвоение поведения вызвано жесткими правилами воспитания и контроля в семье. Поэтому контроль должен быть мягким, без деспотизма.
Другая крайность – отсутствие контроля со стороны родителей. У ребенка нет понятия о нормах поведения, соблюдения субординации, уважения к другим людям. Такому ребенку трудно адаптироваться в социуме, он становится изгоем в классе.
Ребенок нуждается в границах. Эти границы нужно четко обозначать. Запретам нужно обоснование. Важно показывать причинно-следственные связи, объяснять риски. И быть последовательным.
Я работала в той же школе, в которой учился сын. Он знал, что мне станет известно о происшествиях. Поэтому предпочитал выдавать свою версию происходящего до того, как мне расскажут коллеги. Ребенок был уверен в родительской адекватной реакции. В принципе, работа в школе заставляет смотреть на происходящее философски. Например, снятая с петель дверь кабинета, или сложившаяся пополам парта – это сущая ерунда. Было много ситуаций, которые происходили с другими детьми, и мы о них говорили с сыном. Разбирали поведение, мотивы, точки зрения, приходили к умозаключению. Беседа – работающая практика, и профилактика глупости.
А что делать, если вы не работаете там, где учится ваш ребенок? Налаживать отношения с учителями ребенка. Немногие родители приходили ко мне на консультацию или за советом. А между тем, если ребенок будет знать, что вы интересуетесь школьной жизнью, возможно, он будет рассказывать вам чуть больше о себе.
7. Эмоциональный интеллект
Когда рос ваш ребенок, не были ли вы слишком озабочены гонкой вооружения интеллектуальными навыками: чтением и счетом с года, шахматами, полилингвизмом? Достаточно ли вы уделяли времени развитию эмоционального интеллекта, эмпатии? Может ли ребенок осознавать свои чувства и назвать их? Может ли он допустить, что другие люди тоже чувствуют? Знает ли он, ЧТО означает быть Человеком? Или вы растили Пуп Земли?
Эмоциональный интеллект уравновешивает индивидуальность. Это черта настоящего позитивного Лидера. При недоразвитом эмоциональном интеллекте мы получаем циничного эгоцентричного манипулятора, неспособного на любовь и принятие.
Алла: Какие ресурсы (книги, фильмы, сайты и т.д.) можете посоветовать другим родителям подрастающих детей?
Оля: Моим учителем был живой опыт общения с подростками в школе. Реальные ситуации и их анализ дали многое. Я возвела в ранг своей педагогики – принятие индивидуальности ребенка, ее развитие и использование сильных сторон в обучении. Тот случай, когда самопознание становилось ключом к успеху для ребенка.
В основном читаю специальную психолого-педагогическую литературу, однако посоветую, ряд книг, подходящих родителям:
- Серия книг «Жизнь замечательных людей», изучение биографии гениев и успешных профессионалов, из той отрасли знаний, которой интересуется ребенок. Анализ жизненных принципов, стратегий, привычек, целеустремленности вдохновляет на свершение.
- Книги Г.С. Альтшуллера по ТРИЗ. Сейчас это популярная тема, связанная с нестандартным мышлением. Поэтому грешит фальсификаций материала. Рекомендую неискаженную версию идей официального фонда Г.С. Альтшуллера
- Интереснейший человек, первопроходец семейного образования Алексей Карпов
Карпов А. «Ты умеешь хорошо учиться?!» Полезная книга для нерадивых учеников.- 2006. - К вопросу о том, что означает быть Человеком. Это душевная педагогика Татьяны Бабушкиной, исцеляющая детские разбитые сердца.
Бабушкина Т. В. «Что хранится в карманах детства».-2009.
Далее, перечислены книги, скорее, для педагогов. Но и родителям будет, что почерпнуть, через притчи и упражнения, беседы.
- Емельянова Е.В. «Психологические проблемы современного подростка и их решение в тренинге» – 2008.
- «Воспитание индивидуальности: методическое пособие». Под ред. Е.Н. Степанова.- 2008.
- Матвеев Б.Р. «Развитие личности подростка: программа практических занятий». -2007.
Алла: Если бы в вашем распоряжении была машина времени, на сколько лет назад вы хотели бы вернуться и что изменить? Или ничего не хотели бы менять?
Оля: Если такое было бы возможно, я бы меньше работала, больше проводила времени с сыном, в диапазоне с 5 до 7 лет, больше сохраняла воспоминаний о детстве сына.
Алла: Пишете ли вы в своем блоге о детях-подростках? Как вы думаете, почему большинство блогов мам посвящены малышам, а о старших родители, как правило, не рассказывают?
Оля: У меня тематический биологический блог. Иногда упоминаю сына в статьях. Это нормально, что о подростках не пишут в блогах. Подростки, обычно, против публикаций. И имеют на это право. У них своя личная жизнь, которую выставлять на всеобщее обозрение некорректно.
Беседу вела: Алла Грин.
Фотографии предоставлены из личных архивов Даны Бар и Ольги Астраханцевой.